Аппендицит

Смотровую комнату заполнял еле уловимый запах спирта и безразличный свет люминесцентных ламп. Было, кажется, около 7 часов вечера. Я сидел с подозрением на аппендицит на одной из трех коек по центру комнаты прямо перед дверью. На койке у дальней стенки лежал мужчина лет шестидесяти с кислородной маской. Рядом с ним сидели, видимо, жена и сын.

Врачи и медсёстры периодически приходили, что-то уточняли и убегали. У противоположной стены на койке сидел мужчина, которого я не рассмотрел. Ко мне подходили двое врачей и по очереди щупали мне живот, спрашивая, есть ли боли, и где болит, после чего окончательно диагностировали аппендицит. Врач сказал, что оперировать будут сейчас.

У меня взяли все возможные анализы, что заняло довольно много времени. В отделение колопроктологии я поднялся уже ближе к одиннадцати часам ночи. Определили в палату, в которой из пяти коек была только одна свободная, как раз для меня. Потом медсестра аккуратно побрила мне живот одноразовым станком, и я пошел в операционную. При всём этом я чувствовал себя абсолютно спокойно, как будто аппендикс мне удаляют каждый месяц.

В предбаннике операционной за ширмой я полностью разделся, сложил всю свою одежду в специальный полиэтиленовый пакет, закутался в белую простынку и почапал в операционную босиком по советской плитке.

Мне сказали ложиться на операционный стол, и я лег, накрывшись простынью так, чтобы было видно живот. Руки раскинул на мягких подставках стола по бокам так, что позой стал напоминать себе распятие. Руки зафиксировали ремнями. В вену правой руки вставили катетер и что-то ввели. Дальше наступило мучительное ожидание. Ждали врача минут 30.

Когда дождались, анестезиолог сказала, что сейчас при введении наркоза может пожечь. Запомнился этот момент, потому что раньше мне общий наркоз никогда не делали. Я почувствовал, как по вене начинает течь, будто бы, кипяток. Он поднимался по бицепсу к ключице, от ключицы вверх по шее и, как только дошел до головы, свет моментально погас так, как будто щёлкнули выключателем.

Дальше помню, как меня везут на больничной каталке с моим пакетом с одеждой в палату. Жуткая боль в горле и в груди, как будто грудь в области сердца проткнули насквозь. В палате я сам перебрался с каталки на свою койку. Была глубокая ночь, когда меня привезли, и моего соседа пришлось разбудить. Он что-то спросил у меня, я попытался ответить и тут же понял, что голос у меня пропал. Я просто сипел. Связки были смяты, как мне потом сказали, трубкой, которую мне во время операции вставляли в горло. Из-за этого и горло так болело.

Пощупал языком зубы, на передних зубах были сколы в двух местах и чуть кровила и болела десна на нижней губе. Видимо, при манипуляциях с трубкой во рту во время операции действовали грубовато. Это меня тогда расстроило больше всего.

Я продолжил изучать последствия операции и обнаружил, что голым задом лежу в луже. Оказалось, что из одной из дырок в животе у меня торчит дренажная трубка и спускается между ног под зад, аккурат в резиновую перчатку, из которой эта лужа вытекла, когда я на неё опустился с каталки. Дренажная жидкость должна была сливаться в перчатку, но сливалась под меня на матрас. Никто из девушек, которые меня привезли на каталке, не обратил моё внимание на наличие этого дренажа.

Так до утра я и валялся в луже с мокрой задницей. С определённостью можно сказать, что в тот момент из зоны комфорта я вышел.

Хорошо, что соседи по палате мне попались душевные. Но про них я как-нибудь потом еще напишу.